Продолжаем прогулку по Владимиру. На дворе май, но листвы еще почти нет. Зато множество туристов. Посмотрели мы на исторические места — Золотые ворота, Козлов вал с водонапорной башней.
А теперь пройдемся по пещеходной Георгиевской улице, где очень много забавных жанровых скульптур. К некоторым даже не подойти — все желают сфотографироваться.
О Георгиевской улице:
Впервые улица документально упомянута в писцовой книге города Владимира 1625—1626 годов, где переписчики перечисляли «в Егорьевской улице дворы» и «дворы на Егорьевской земле», в которых проживал причт и бобыли Княгинина монастыря. На первом рисованном плане («Чертеже») города Владимира 1715 года между Большой улицей и Георгиевским монастырём показана застройка Георгиевской слободы. В близком к современному очертании — как дорога, соединяющая Георгиевскую и Спасскую церкви, — улица предстаёт на плане Владимира 1781 года.
28 июля 1778 года Георгиевская церковь и прилегающие постройки сгорели. В 1783—1784 годах по новым планам, но на прежнем фундаменте и из старого материала было выстроено современное здание. При церкви существовало кладбище, на котором, согласно метрическим книгам, продолжали хоронить умерших вплоть до 1802 года. Время и обстоятельства исчезновения кладбища и надгробных построек не определены.
До середины XIX века участок улицы от нынешнего Владимирского спуска до Спасской церкви был узким и неудобным, пока в 1859 году живший на улице купец Ефим Шаров не испросил разрешения «выпланировать» его и «всю Георгиевскую улицу» из-за «значительно возвышенной местности и склона на одну сторону, в особенности против Спасской церкви и Пожарного двора» и «опасности при проездах». Под присмотром городского архитектора Эдуарда Тидена улица в 1860 году была выровнена.
В документах конца XIX века для улицы, прежде именовавшейся Георгиевской или Егорьевской (Юрий, Георгий и Егор — три варианта одного имени), установилось название Верхняя Егорьевская. Нижней Егорьевской улицей назывался нынешний Владимирский спуск.
Черешчатый дуб, растущий на Спасском холме города Владимира вблизи новой смотровой площадки, 16 июня 2017 года включили в Национальный реестр уникальных, старовозрастных деревьев (105 лет). А с 23 июня возле могучего дуба красуется не только резная деревянная скамейка с Котом ученым и Совой, но и информационная табличка, возвещающая о том, что это дерево — памятник живой природы всероссийского значения.
А вот кому водички набрать из колонки?
Красавец-пожарный рядом с первым пожарным депо. Да, много раньше всего горело, даже пожарные части.
На страже безопасности города и горожан.
Из скульптурной группы «Шалопай и филёр» сфотографировали только соглядатая-филёра — шалопая плотно и надолго обступили туристы.
Филёр (фр. fileur, от filer — выслеживать) — сыщик, агент Охранного отделения или уголовно-сыскной полиции в России конца XIX — начала XX века, в обязанности которого входили проведение наружного наблюдения и негласный сбор информации о лицах, представляющих интерес.
Большинство филёров были людьми малообразованными, и в этом плане филёрская служба, несмотря на все усилия чинов политического сыска, так и не смогла в основном подняться выше унтер-офицерского уровня.
Накануне Первой мировой войны насчитывалось 70 500 осведомителей и около 1000 филёров. Известно, что ежедневно в обеих столицах на службу выходило от 50 до 100 агентов наружного наблюдения.
На место филёра был довольно строгий отбор. Кандидат должен был быть «честным, трезвым, смелым, ловким, развитым, сообразительным, выносливым, терпеливым, настойчивым, осторожным». Брали обычно молодых людей не старше 30 лет с неприметной внешностью.
Осведомителей нанимали большей частью из среды швейцаров, дворников, конторщиков, паспортистов. Вспомогательные агенты обязаны были доносить о всех подозрительных личностях работавшему с ними участковому надзирателю. В отличие от филёров осведомители не были штатными сотрудниками, а поэтому постоянного жалования не получали.
Обычно за сведения, которые при проверке оказывались «основательными и полезными», им выдавалось вознаграждение от 1 до 15 рублей. Иногда с ними расплачивались вещами. Так, генерал-майор Александр Спиридович вспоминал, как купил одному из осведомителей новые калоши. «И проваливал же он потом своих сотоварищей, проваливал с каким-то остервенением. Вот что наделали калоши», – писал офицер.
Скрывается за афишной тумбой.
Еще одна водоразборная колонка. Старинная.
Современная Георгиевская церковь была построена в 1783—1784 годах вместо сгоревшей в 1778 году прежней церкви на старом фундаменте и с использованием старого белого камня. Она значительно отличается от первоначальной и представляет собой редкий для своего времени тип четырёхстолпного крестово-купольного храма с завершением из двух восьмериков. Венчается храм луковичной главой на цилиндрическом барабане.
Интересно для посещения: музей-кузница Бородиных. А снаружи — чудеса кузнечного искусства.
И приходим к смотровой площадке. Владимирские дали за Клязьмой и рядом.
На смотровой площадке обязательно должен быть художник. Такой вид открывается!
Улица Георгиевская делает поворот — и мы у очередного музея. «Старая аптека».
Михаил Петрович Лазарев (1788-1851) родился в губернском городе Владимире. Сын сенатора Петра Гавриловича Лазарева, происходившего из дворян Арзамасского уезда Нижегородской губернии. Незадолго до смерти, в 1800 году отец определил троих сыновей — Андрея, Михаила, Алексея — в Морской кадетский корпус. При этом попечение над осиротевшими братьями взял на себя друг их отца — поэт Гавриил Романович Державин, не имевший своих детей.
В 1803 году выдержал экзамен на звание гардемарина, став третьим по успеваемости из 32 учеников. В числе 30 лучших выпускников корпуса отправлен в Великобританию, где служил военным на флоте до 1808 года для ознакомления с постановкой военно-морского дела в иностранных портах. В течение пяти лет находился в непрерывном плавании в Атлантическом океане и Средиземном море.
Произведён в мичманы 21 мая 1808 года как «прибывший из Англии».
В 1808—1813 годах служил на Балтийском флоте. Участвовал в Русско-шведской 1808—1809 годов и Отечественной войне 1812 года.
Совместно с Фаддеем Беллинсгаузеном командовал Первой русской антарктической экспедицией 1819—1821 годов, которая впервые в истории человечества подошла к шельфовым ледникам Антарктиды.
А за волшебством — в молодильную лавку к Бабе Яге. Чем уж там потчуют, не проверяли.
И выходи на простор — Большая Московская улица. Главная улица когда-то губернского города.
